Любая музейная реставрация и реконструкция – это не только непосредственная работа мастеров. На разных этапах это серьезная исследовательская работа многих специалистов: научных сотрудников, хранителей, архитекторов-проектировщиков. Сегодня мы начинаем цикл публикаций, в которых расскажем о стадиях этого сложнейшего процесса и о его непосредственных участниках. Материалы посвятим двум знаковым объектам – Александровскому дворцу (рубрика «Александровский дворец. Реставрация») и личным покоям Екатерины II в Зубовском флигеле (рубрика «Екатерина II. Личное пространство»).
Первый разговор – с Анастасией Тиминой – архитектором-реставратором архитектурного бюро «Студия 44», ведущим архитектором проекта реставрации Александровского дворца, выпускницей академии имени Штиглица.
– В чем разница между архитектором и архитектором-реставратором?
– Работа архитектора в основном затрагивает современные здания и конструкции, а мы имеем дело с историей, с памятниками культурного значения, которые нужно сохранить, реконструировать и при этом отнестись к ним максимально бережно. Это накладывает определенные ограничения и дополнительную ответственность.
Архитекторы нашего бюро разрабатывают проект реконструкции Александровского дворца под современное использование, наполняют его современными инженерными сетями и коммуникациями. Основная задача реставрационного отдела бюро – подготовка проекта воссоздания отделки полностью утраченных личных покоев императора Николая II и императрицы Александры Федоровны и разработка проекта реставрации сохранившихся интерьеров.
Работы по воссозданию утраченных интерьеров почти завершены. В данный момент наш отдел занимается проектированием отдельно стоящих предметов мебели для восстановленных интерьеров Александровского дворца на основе исторических фотографий, описаний и сохранившихся образцов. К счастью, сохранился столик из Сиреневого кабинета и стул из Спальни, которые стали эталонами для изготовления других предметов.
– Как долго вы занимаетесь проектом воссоздания интерьеров Александровского дворца?
– Мое участие началось в 2014 году со стадии рабочего проектирования. В то время я пришла в «Студию 44» из старейшей проектно-реставрационной организации Санкт-Петербурга – «Ленпроектреставрации».
Проект воссоздания семи интерьеров, над которым мне поручили работать, включал в себя подробные чертежи отделки стен, встроенной мебели, эскизы к воссозданию портьер для оконных и дверных проемов.
Разработка проектной документации делится на несколько стадий: сначала создается эскизный проект, предполагающий разработку общего вида и главной концепции, за ним следует рабочий проект – это максимально подробная документация, включающая в себя общие виды изделий, фрагменты, детали, узлы в масштабе 1:1, спецификации, учитывающие объем и характер используемых материалов.
В 2013 году был выполнен эскизный проект, но детально изучив весь иконографический материал, я пришла к выводу, что рабочая документация требует существенной доработки. Работала в составе большой команды архитекторов-реставраторов, под руководством Олега Арнольдовича Кузеванова – главного архитектора проекта реставрации Александровского дворца.
С 2016 года по настоящее время я веду авторский надзор над работами по восстановлению интерьеров.
– Понятно, что это сложнейший процесс. И все же – что самое сложное?
Самое сложное – воссоздавать интерьер «с нуля», работать над проектом только на основе черно-белых исторических фотографий, зачастую, плохого качества. На снимках может быть видна только часть помещения, взят сложный ракурс, нет фронтальных видов на стены и детали интерьеров. По этим изображениям необходимо понять, как искажается пространство на фотоснимке, и вычислить реальные размеры и пропорции проектируемых предметов. В такой работе помогает любая подлинная сохранившаяся до нашего времени деталь, например – фрагменты тканей. Измерив размер раппорта и детали рисунка, мы можем отмасштабировать фотографию и вычислить размеры окружающих ткань деталей интерьера.
Конечно, мы были бы рады иметь в распоряжении больше исторических фотографий, но стараемся использовать все доступные изображения интерьеров. Например, не специалисту изображение императрицы на фоне фрагмента стула (возможно, в расфокусе), стола или портьер покажется бесполезной с реставрационной точки зрения, но мы можем заметить ту необходимую деталь, которая скрыта на общих снимках интерьера. Даже если фотография размыта, плохого качества и представляется бесполезной, она, как ни странно, тоже может оказать неоценимую помощь при проектировании. Кстати, в работе мы также опираемся на подлинные предметы из Александровского дворца, находящиеся на хранении в музее-заповеднике «Павловск».
При восстановлении утраченных интерьеров нет ничего важнее полной информации и большого количества исторических изображений, чтобы добиться максимальной достоверности. Поэтому при появлении новых подробностей (фотографий, описей) и даже небольших деталей, необходимо корректировать проект. Мы делаем это постоянно.
– Какие открытия и интересные находки произошли во время реставрационных работ?
– Самое значительное открытие – подлинные фрагменты отделки интерьеров, найденные под напольным покрытием Мавританской уборной.
Это очень сложный и насыщенный разными элементами интерьер. Метлахская плитка на полу, изразцовый камин и плитка, облицовывающая стенки и бортики бассейна. В данном интерьере более 40 различных типов не повторяющихся по рисунку, рельефу, а главное – по цвету изразцов. Но ни описи, ни архивные данные не давали нам подробное представление о цветовом решении интерьера. Все исторические фотографии – черно-белые, единственным помощником была акварель архитектора Безверхнего, на нее мы поначалу и ориентировались. Во время проведения строительных работ, при вскрытии полов первого этажа, в слоях строительной пыли были обнаружены подлинные фрагменты керамических изразцов и метлахской плитки, мрамора. Также была найдена чаша бассейна с сохранившейся облицовочной плиткой и двумя ступенями, ведущими в бассейн. До этого момента мы и не предполагали, что ступени рельефные, сложной формы (так как они не были видны на исторических фотографиях).
Эта находка в сентябре 2016-го стала для нас настоящим чудом. Мы переработали, дополнили проектную документацию, недостающие фрагменты узора изразцов мы уже восстанавливали по историческим фотографиям. Кроме того, в этом интерьере обнаружили и небольшие фрагменты керамических изразцов для облицовки каминов Рабочего кабинета и Кленовой гостиной.
Второе значительное открытие касается найденных фрагментов альфрейной живописи. При расчистках советского штукатурного слоя был обнаружен исторический штукатурный слой на известковом растворе со следами темперной живописи. Живописный фриз проходил по трем сторонам помещения Мавританской уборной, но, к сожалению, сохранились лишь маленькие, но очень ценные его фрагменты, так они подсказали нам подлинное цветовое решение – как для фриза, так и для гладко окрашенной стены. Найдены и фрагменты росписи стен Вестибюля восточного флигеля.
Очень ценная находка – найденный при раскрытии исторического проема, соединяющего антресоли Кленовой гостиной императрицы и Парадного кабинета Николая II, фрагмент исторического штукатурного слоя с намазной лепкой «розы», когда-то украшавшей стены и падугу. Это помогло скульптору в дальнейшей работе при восстановлении лепного декора, а нам дало представление о подлинном цвете стен.
– Воссоздание отделки интерьеров ведется с использованием традиционных материалов или с помощью современных технологий?
– Проблема как раз заключается в том, чтобы добиться исторического сходства, используя современные технологии.
Безусловно, при восстановлении интерьеров используются традиционные материалы – ценные породы дерева (орех, палисандр, клен, дуб), штукатурка на известковом растворе, дубовые наборные паркеты и т. д. Керамические изразцы изготавливают вручную и обжигают в печах. В сохранившихся интерьерах (Парадный кабинет, Приемная Николая II) реставрационные работы проводятся с соблюдением методик реставрации.
Сложнее обстоит дело в восстановленных интерьерах. Прошло более ста лет, технологии шагнули вперед, но, к сожалению, мастерство ручного труда почти утрачено, существенно изменились отделочные материалы (лаки, эмали, глазури), деревянные резные детали изготавливают на станках с ЧПУ, лишь немного дорабатывают вручную.
– Александровский дворец – любимый дом последнего российского императора Николая II и его семьи, место с особой энергетикой. Чувствуете особую ответственность?
– Ответственность – колоссальная. Совершенно ясно, что это не частный, закрытый особняк, а музей, в котором будут стремиться побывать тысячи посетителей. Хотелось создать неповторимую атмосферу присутствия представителей царской семьи, передать дух утраченной эпохи. Будто за ними только что закрылась дверь.
