Г. В. Арлюк,

научный сотрудник,
хранитель музейной коллекции «Оружие»

Основу оружейной коллекции музея-заповедника «Царское Село» составляет собрание оружия, принадлежавшее императору Александру II.

Коллекционированием предметов вооружения увлекались многие представители династии Романовых, Александр Николаевич унаследовал этот интерес от отца — Николя I, собравшего уникальную коллекцию оружия, по количеству и качеству предметов превосходящую все европейские собрания своего времени, и дяди — великого князя Михаила Павловича, обладавшего представительной коллекцией оружия Востока.

С детства наследник престола стал получать восточное оружие в свою коллекцию: это были и подношения генералов — свидетельства побед русского оружия, дары от иностранных делегаций — часть дипломатического этикета и, конечно, подарки от членов императорской семьи на рождество, семейные праздники и день рождения.

К началу 1850-х гг. оружейное собрание Александра Николаевича насчитывало сотни предметов, и по его указу в 1851-1852 гг. самая яркая и значимая часть предметов была размещена в Зубовском флигеле Большого Царскосельского дворца, а интерьер получил название Азиатская комната.

Автору проекта комнаты – художнику Генриху фон Майеру удалось передать в интерьере подлинную атмосферу Востока: все стены были затянуты коврами, вдоль стен установлены низкие диваны с бархатными подушками, потолок выполнен в классической восточной стилистике. Сам интерьер был наполнен восточными предметами: столиками, кумганами, кальянами, опахалами, а в центре комнаты был устроен восточный фонтан. Также в Азиатской разместили восточные надписи, выполненные на металлических пластинах в золоченой оправе, составление которых было поручено служившему в Санкт-Петербургском университете профессору кафедры тюркской филологии шейху Мухаммеду Айяду Тантави. Не умаляя значимости прекрасных росписей, восточных ковров, тканей и светильников, главным элементом декора в интерьере было собрание оружия: более 250 предметов вооружения были размещены на стенах комнаты в виде тринадцати симметричных композиций, называемых «трофеями» (ил. 1).

В коллекции наследника было русское, персидское, индийское, кавказское оружие, но большую часть составляло оружие Османской империи, в культуре народов которой оно было не только средством нападения и защиты, но и признаком состоятельности и могущества. О социальном статусе человека можно было судить по качеству и богатству оформления его оружия.

Неизменным атрибутом знатного вельможи в Турции была сабля. Получив распространение еще среди сельджукских племен в IX−X вв., этот вид оружия эволюционировал, сформировав к XVII в. два основных типа уже османских сабель: пала и клих. К XVIII в, вобрав лучшие черты сабель прошлого века, основным видом турецкого холодного длинноклинкового оружия становится килидж[1]. Характерными особенностями килиджа являются искривленный клинок с елманью (расширением в верхней трети клинка, позволяющим увеличить силу удара), простая гарда с крестовиной и массивная рукоять с отверстием для темляка. Ножны имели прорезь, закрытую подвижной пластиной для удобства вынимания клинка. В Турции было принято носить саблю на перевези. Клинки изготавливались из простой или булатной стали.

Одним из центров оружейного производства в Османской империи была ее столица Стамбул. Наряду с ним славились сабли, созданные мастерами Эрзерума и Трапезунда. Среди сабель Азиатской комнаты помимо предметов, изготовленных мастерами исконно турецких земель, встречаются и такие, которые были выполнены кузнецами покоренных османами территорий. Пятисотлетнее владение османами землями от Балкан до Ирана привело к созданию на этих территориях самобытной культуры, вобравшей в себя лучшие традиции искусства покоренных народов. Мастера-клиночники и ювелиры завоеванных стран трудились над изготовлением и украшением вооружения. Синтез культур сформировал турецкое оружие и его выразительную орнаментику.

Необходимо отметить основные техники выполнения декоративного убранства килиджей. Рукояти отдельных образцов выполнены из экзотических, для европейского взгляда, материалов — моржового клыка и рога носорога, буйвола, также встречаются сабли с рукоятью из камня. Стоит обратить внимание на орнаментальное убранство рукоятей и ножен килиджей Азиатской комнаты — в основном это варианты растительного, реже геометрического орнаментов, выполненных гравировкой или чеканкой. Часто встречается орнамент из сложнопереплетенных стеблей, с включением цветов (часто тюльпанов), побегов, заключенных в картуши в виде арок или раковин. Турецкое оружие отличает, в частности, от персидского, полное отсутствие антропоморфных и зооморфных изображений. 

Надписи и орнаменты на клинках выполнялись двумя вариантами: резцом по поверхности стали вырезались пазы, в которые вставлялась золотая или серебряная проволока, после чего поверхность полировалась; или в месте будущей надписи или орнамента создавалось заштрихованное поле, в которое наносилось другой металл[2]. Данные виды техники имеют общее название — таушировка. Надписи, заключенные в фигурные картуши, часто содержат аяты из Корана, реже встречаются имена мастера или владельца, а также год создания предмета. 

Ярким примером сабель рассматриваемого типа может послужить килидж с ножнами и портупеей (Инв. № ЕД-96-III), поступившая в коллекцию Александра Николаевича из собрания его дяди — великого князя Михаила Павловича в 1849 г. Клинок сабли стальной, изогнутый, однолезвийный, с характерной ярко выраженной елманью. Рукоять массивная, из двух роговых щечек, на трех заклепках, перекрестье с крестовиной с огнивом из серебра с гравированным узором (ил. 2, 3). 

На клинке сабли с обеих сторон мы можем увидеть, заключенные в таушированный золотом растительный орнамент, картуши с литерами и цифрами: на правой стороне в четырехугольнике арабские литеры, повторяющиеся четыре раза и составляющие слово Фатах [«дарующий победу», одно из имен Аллаха]; над ним в шестиконечном картуше таушированная золотом арабская надпись: «Работы Али». На левой — таушированный золотом квадрат, расчерченный на клетки, в которых четыре раза повторены цифры 6, 5, 1, 2, соответствующие арабским буквам, составляющим слово Вахаб [«щедрый», одно из имен Аллаха]. По обушку растительный орнамент, таушированный золотом по черненому фону, далее по обушку два тонких дола и на стыке елмани и обушка золотом тауширована дата по исламскому летоисчислению — 1235, что соответствует 1820 г.

Ножны сабли деревянные, середина обтянута черной кожей, сшитой серебряной канителью. Устье и наконечник декорированы гравированным растительным орнаментом в виде одиночных тюльпанов, раковины (у выреза на устье) и обода из витой лозы и профильных головок тюльпанов, одна серебряная антабка с двумя портупейными кольцами, на них кожаная красная сафьяновая портупея. 

Сабля килидж (Инв. № ЕД-68-III) отличается аскетичностью в декоративном оформлении — ни на клинке, ни на ножнах нет фигурных картушей, таушировки, гравировки и чеканки, но клинок изготовлен из булатной стали высокого качества (ил. 4). Такое сочетание говорит о сугубо боевом предназначении предмета, это подтверждается историей появления сабли в коллекции. Она была поднесена наследнику Александру Николаевичу в 1828 г. Казачьим Атаманским Его Императорского Высочества Наследника полком как военный трофей, добытый в одном из ключевых сражений Русско-турецкой войны 1828-1829 гг. — осады крепости Браилов, завершившейся 7 июня 1828 г. победой русского оружия[3].

Отметим, что в октябре 1827 г. великий князь Александр Николаевич был назначен атаманом всех казачьих войск[4]. В связи с назначением Войска Донского Атаманский Иловайского полк был переименован в казачий Атаманский Его Императорского Высочества Наследника полк.

Наставник цесаревича К. К. Мердер упомянул в своем журнале о получении трофеев: «Великий князь имел несказанное удовольствие получить оружие, поднесенное ему Атаманским полком как первую добычу, отбитую казаками его полка в делах под крепостью Браилов 28 числа прошедшего апреля»[5]. В письме к сестре Марии цесаревич пишет: «Папаприслал мне турецкие сабли и пистолеты, которые атаманский полк взял при отступлении турок от крепости Браилов. Это оружие доставило мне большую радость»[6]. 

Богатством декора отличается сабля (Инв. № ЕД-73-III): ножны в сплошной серебряной оправе, чеканной работы, с растительным орнаментом из зарослей переплетающихся стеблей с закручивающимися листьями и цветами тюльпанов; рукоять из двух щечек моржовой кости, серебряная крестовина с перекрестьем чеканной работы; клинок высококачественной булатной стали дополнен таушированными золотом религиозными надписями: «Тот, кто угодил Аллаху», «О Аллах», «Во имя Аллаха милостивого и милосердного», «Я полагаю все мое упование на Аллаха. 1225 [1810]», «Нет храбреца, кроме Али, нет меча, только меч Зульфикар» (ил. 5, 6).

Сабля была доставлена цесаревичу Александру Николаевичу 14 апреля 1833 г. по завещанию И. И. Дибича[7] (1785–1831) — графа, генерал-фельдмаршала, последнего полного кавалера ордена Св. Георгия, героя Отечественной войны 1812 г. и Заграничного похода русской армии 1813–1814 гг., главнокомандующого действующей армией в Русско-турецкую войну 1828–1829 гг., которому была подарена Милошем Обреновичем — князем Сербии, основателем династии Обреновичей, одним из руководителей Первого сербского восстания (1804–1813) и лидером Второго сербского восстания (1815–1817) против власти и гнета Османской империи. Одним из пунктов Адрианопольского мирного договора 1829 г. было подтверждение Османской империей автономии Сербии, а также право иметь собственную администрацию во главе с князем. Этот титул был закреплен за Милошем Обреновичем и его потомками[8].

Победа русских войск под командованием генерала И. И. Дибича при Кулевче в ходе Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. воодушевила сербов новыми надеждами на полное освобождение: «Милош под предлогом поздравления Дибича с победой послал к нему двух депутатов — Георгия Протича и Авраама Петрониевича, которым, однако, приказал оставаться в русской квартире до заключения мира и ходатайствовать при переговорах об интересах Сербии. Депутаты представили Дибичу от имени Сербского народа в подарок богато украшенную саблю, которая, по народному преданию, принадлежала принцу Евгению Савойскому, и письмо от Милоша, поздравлявшего его с титулом Забалканского, только что данному главнокомандующему. Это необыкновенно польстило Дибичу и расположило его в пользу сербов»[9]. Нужно отметить, что принадлежность сабли Евгению Савойскому (1663–1736) сомнительна, ввиду наличия на клинке даты 1225 [1810].

М. Гаврилович дополняет сведения о поднесении сабли И. И. Дибичу: «Уже в начале сентября Милош послал ему богатую саблю, которой он гордился и которая неизменно была при нем во время проведения переговоров с представителями Порты в Адрианополе. Дибич говорил, что ему нравится иметь при себе эту саблю во время переговоров, потому что она подарена ему сербским князем». Прощаясь с посланниками князя Протичем и Петрониевичем, он просил передать Милошу, что с удовольствием получил от него в подарок саблю и всегда будет хранить память об этом»[10].

Подводя итог, отметим, что на примере трех предметов из коллекции Александра II мы смогли познакомиться с основными конструктивными особенностями, техниками декорирования и историей яркого и самобытного вида турецкого длинноклинкового оружия – сабли килидж.