Н.С. Григорович,
старший научный сотрудник

Интерес к восточному искусству сыграл большую роль при формировании ансамбля Царского Села[1].

В малых архитектурных формах, оформлении интерьеров, их убранстве звучали мотивы китайского и японского искусства. Этому увлечению отдали дань многие архитекторы, работавшие в Царском Селе — Ф.-Б. Растрелли, А. Ринальди, В. И. Неелов, Ч. Камерон, И. А. Монигетти. Достаточно упомянуть постройки, не имеющие аналогии в русской архитектуре — ансамбль Китайской деревни, Большой и Малый Капризы, Китайский театр, Китайскую скрипучую беседку, китайские мостики над каналами Александровского парка, а также интерьеры Екатерининского дворца, такие, как Китайские залы, 1-я и 2-я Антикамеры, Китайские гостиные, Парадная лестница. К сожалению, далеко не все из перечисленного дошло до настоящего времени, многое погибло в период оккупации.

Если архитектурная и декоративная отделка интерьеров — это примеры русского шинуазри, то в убранстве интерьеров преимущественно использовались подлинные дорогие и редкостные изделия, привезенные с Востока из Китая и Японии. Дополняла интерьеры меблировка европейской и русской работы в этом стиле.

К середине XVIII в. в Екатерининском дворце постепенно складывается значительная коллекция восточного искусства. Одни и те же предметы отделки и обстановки интерьера могли быть использованы неоднократно, сначала в барочных интерьерах Растрелли, затем в более спокойной и строгой отделке Камерона, а впоследствии в ретроспективах Монигетти. Подбор предметов, украшающих интерьер, типичен для русских собраний дальневосточного искусства: это фарфор, лаки, эмали, изделия из дерева, кости, камня, расписные и вышитые шелка. Больше всего в собрании оказалось предметов из фарфора и лаков, причем это были вещи очень высокого качества.

В Китае, который принято считать родиной фарфора, возникло и развивалось и искусство лака. Именно здесь и на территориях, прилегающих к Китаю, растет лаковое дерево (Rhus verniciflua)[2].

С глубокой древности китайцы изготовляли кухонную утварь и посуду, покрывая изделия из дерева, бамбука и папье-маше лаком, предпочитая такую посуду бронзовой, на смену чисто утилитарным изделиям пришли лаки, сначала украшенные росписью, позднее — резьбой и инкрустацией.

Китайские и японские лаки были одним из видов распространенного и полюбившегося европейцам в XVIII в. прикладного искусства. В Европу и Россию лаки поступали большими партиями в виде самых разнообразных изделий: шкатулок и футляров, предметов мебели.

В России с начала XVIII в. популярными становятся изделия из черного лака, как правило, это предметы с деревянной основой, их плоская поверхность покрыта черным полированным лаком, они украшены яркой полихромной росписью и золотом. Это так называемые живописные лаки. Другим типом черных лаков были коромандельские лаки, их главная особенность — прорезной углубленный рисунок, заполненный рельефным грунтом и росписью более матовой и нежной. Такие лаки привозили в Европу, а затем в Россию в виде ширм с двусторонним декором, которые обычно разбирались на отдельные створки, а порой распиливались по толщине, так, что можно было получить из одной створки ширмы два панно. Китайские лаковые панно ценились очень высоко, мебельщики XVIII в. охотно включали их в свои изделия.

Из документов известно, что такие панно были развешаны на стенах Китайской комнаты императрицы Елизаветы Петровны (интерьер перестал существовать уже в XVIII в.) в Екатерининском дворце. Так же, точно рассчитав площадь стен и перемешав живописные и коромандельские лаки, украсил позднее свой Китайский зал Камерон.

Ничего не известно о бытовании во дворце в XVIII в. другого типа лаков, принесших славу искусству Китая — красных резных. Красные лаки называют также пекинскими по одному из основных центров их изготовления[3].

Документы подтверждают, чтo изделия из резных лаков поступали в Царское Село в XIX в. Первое известное свидетельства о красных лаках относится к 1842 г. В архиве сохранилась опись «О присылке разных вещей для дворцов»[4]. Здесь же отмечены «вывезенные из Китая вещи, которые Государь император [Николай I] изволил... разместить в Китайской комнате Большого Царскосельского дворца».  

Среди изделий из фарфора, финифти перечислены и «лаковые вещи» (12 позиций в списке)[5]. По сохранившимся на вещах старым инвентарным номерам нам удалось определить большую часть этих предметов, так как не все дошли до настоящего времени. 

Первыми в списке упомянуты «три кувшина… (в коих искусственные цветы)». Имеются в виду три вазы, повторяющие форму бронзовых сосудов. Две из них парные (инв. № EД-216-217-Vl), каждая закреплена на двойной подставке. В вазы вставлены традиционные для китайского искусства цветочные букеты, точнее ветки, изготовленные из папье-маше на проволочной основе, украшенные каменными листьями и цветами из нефрита, халцедонов, лазурита. Ветки зафиксированы в вазах при помощи специальной металлической вставки-цилиндра. Третья ваза несколько большего размера (инв. № ЕД-215-VI) — реставрирована внутри, утрачены подставка и букет.

Далее следуют «четыре больших... коробки, из коих две круглых, а две сердцеобразных». Это парные круглые коробки (инв. № EД-211–212-Vl) с изображением мальчиков, играющих на террасе, что служило пожеланием большого потомства, а коробки «в форме сердца» на самом деле имеют форму несколько асимметричного персика (инв. № ЕД-209–210-Vl). На крышке каждой из них — большой медальон с благопожелательными символами — новогодними поздравлениями.

Под обозначением «два лаковых блюда... на подставках» имеются в виду тарелки круглой формы. Одна из них на подставке черного резного лака (инв. № EД-219–219/1-Vl), вторая с волнистым бортом в металлической золоченой оправе на такой же красной подставке (инв. № EД-218–218/1-VI).

Из «трех... круглых сосудов в виде огромных стаканов» сохранились два, это цилиндрические стаканы для кистей с красной рельефной резьбой по «травянистому» (зеленому) фону (инв. № EД-199–200-VI).

Что касается «двух лоточков красного лака», то до настоящего времени сохранился только один из них (инв. № EД-204-VI). Далее в списке упоминаются «девять... маленьких коробочек в одном футляре», три из них удалось установить. Две имеют восьмиугольную форму и покрыты плоской резьбой (инв. № ЕД-201–202-VI), третья — небольшая коробочка круглой формы с резьбой более высокого рельефа (инв. № ЕД-203-VI).  

Завершает список чашечка для чая, «выделанная из кожи и покрытая красным лаком с таким же блюдцем», из этого комплекта сохранилось только блюдце в форме лотоса (инв. № ЕД-224-VI).

«Два каменных цветка в кувшинах из красного лака» (раздел «Каменные вещи») — это парные вазы в форме двойной тыквы-горлянки с букетами каменных цветов, по черному фону красный рельеф с благопожелательными иероглифами (инв. № ЕД-213–214-VI).

К сожалению, ничего не известно о других поступлениях изделий из резных лаков на протяжении XIX в. Но в описи Китайского зала уже в 1861 г. упомянуты еще четыре одинаковые коробочки в форме летучей мыши с иероглифом шоу на спине (инв. № ЕД-220–223-VI) и две граненые коробки с изображением даосских бессмертных (инв. № ЕД-201–202-VI)[6]. Помимо Китайского зала, несколько предметов китайского лака находились в Восточной комнате Александра II в Зубовском флигеле Екатерининского дворца, где хранились самые диковинные предметы. Это два футляра-пенала, один из них цилиндрической формы, по черному гравированному фону — красный цветочный орнамент. Второй футляр состоит из двух горизонтально соединенных пеналов и покрыт коричневым рельефным цветочным орнаментом по красному фону (инв. № ЕД-336–337-VI).

Несколько предметов, идентичных тем, что хранились в Китайском зале, находились в Зале с горкой Александровского дворца, входящем в анфиладу Дж. Кваренги. Судить о них можно только по описаниям, так как все они погибли во время Великой Отечественной войны. По описи 1940 г. в этом зале числились шесть предметов красного резного лака, схожих с перечисленными, но совершенно иных форм. Здесь стояли две парные цилиндрические вазы (выс. 28,7), две парные шкатулки из трех съемных отделений, на подставках (выс. 20,4) и две парные шкатулки «яйцеобразной формы с вогнутыми в четырех местах боками», также на подставках (выс. 16,8)[7]. В собрании музея сохранилась фотография одной из них, позволяющая представить их сложную композицию.

В начале ХХ в. царскосельская коллекция китайских резных лаков еще раз пополнилась весьма ценными вещами. В 1909 г. чрезвычайным китайским посольством от последнего императора Китая Пу-и императору Николаю II были поднесены подарки. Среди них оказалась ваза большого размера, которая записана как «резная гуаньдунского лака ваза времен Цзянь-Луна <...> изготовленная по способу, существовавшему при династии Мин (1368–1628)»[8]. Это большая ваза красного лака на бронзовой основе, стоящая на резной деревянной подставке. В рельефе, покрывающем поверхность медальонов и орнамент фона, вырезаны благопожелательные символы (инв. № ЕД-198-VI).

Подарками «князя Регента» явились и «две восьмигранные шкатулки rуаньдунского лака, времен Дзянь-Луна <...> изготовленные по способу, существовавшего при династии Мин[9]. Это две парные коробки (инв. № ЕД-205–206-VI) с изображениями философов в медальонах. К сожалению, утрачены подставки, на которых стояли коробки, — «картонные с фестонированным краем, оклеенные цветной бумагою».

По техническим и технологическим особенностям, аналогиям из других собраний, а также по записям в старых инвентарях и дарственных документах можно атрибутировать их как изделия, относящиеся к правлению императора Цяньлуна (1736–1795)[10].

Таким образом, можно сделать вывод, что предметы из исторической коллекции музея изготовлены приблизительно в один и тот же период. Исключение составляют лишь несколько вещей — стаканы для карандашей и два пенала, которые специалисты датируют первой половиной XVIII в.

Бросается в глаза тождественность художественных приемов в декоре предметов. По сравнению с ранними образцами резного лака с их изысканностью и лаконизмом, изделия XVIII в. отличают богатство и пышность отделки. Поверхность почти не имеет свободного от декора пространства. Рельефная резьба отличается некоторой перегруженностью, фон сплошь покрыт орнаментами, в основном, растительного или символического характера. Композиции в медальонах многоплановые, кулисные, сюжеты — повествовательные. Заглубленный фон всегда заполнен мелким гравированным рисунком, что должно было соответствовать графическому изображению воздуха, воды, земли. Изделия, как правило, парные, и декор их часто имеет зеркальное отражение.

Интерес к изделиям из лака у специалистов возник недавно, и большие их коллекции были собраны музеями Европы и Америки буквально последние десятилетия ХХ в. В России изделия из красного лака встречаются очень редко. Прекрасную коробку фигурной формы того же типа, что и царскосельские, приобрели в ГМЗ «Ораниенбаум».

Что касается музея-заповедника «Царское Село», то после Великой Отечественной войны удалось сделать только одно приобретение. Это ваза-бутыль, декорированная рельефной орнаментальной резьбой и медальонам и с многофигурными композициями. Характер резьбы цвет лака, толщина основы более грубые. Ваза может быть атрибутирована как изделие XIX в., что только подчеркивает высокие качества изделий из исторического собрания. Интерес представляет и такой дефект вазы как крупная утрата лакового покрытия, под которым отчетливо видна основа, составленная из отдельных узких параллельных деревянных планок. Это позволяет увидеть продуманность и сложность подготовительной работы мастера. Есть повреждения и на предметах из исторической коллекции музея. Некоторые из них отмечены уже в описи 1842 г. На обнажившихся местах видны части пружинистого каркаса, ювелирно составленные из очень тонких пластин дерева, сохранившего свой естественный аромат. Такая конструкция основы гарантировала предмет от малейшей деформации, которая могла, в свою очередь, привести к повреждению лакового покрытия.

После Великой Отечественной войны, когда еще не был решен вопрос о воссоздании Екатерининского дворца в Пушкине, часть вернувшихся из эвакуации вещей, находившихся в Центральном хранилище музейных фондов, была передана на постоянное хранение в музеи г. Ломоносова. Среди них оказались и предметы китайского искусства, которые вошли в послевоенную экспозицию. В путеводителях того времени приведены фотографии лаковых коробок и ваз из царскосельского собрания в интерьерах ораниенбаумских дворцов[11]. В 1960-х гг. все предметы были возвращены в Екатерининский дворец-музей.

Музей-заповедник «Царское Село» обладает исторической первоклассной коллекцией лаковых изделий самого высокого уровня. Для российских собраний, в частности для Петербурга, коллекция, состоящая почти из 30 предметов, уникальна. Она включает в себя разные по формам и назначению, как отдельные предметы, так и комплекты. Красный лак декора дополнен черным, зеленым, коричневым. Разнообразна и основа изделий – это дерево, металл, кожа. Большая часть вещей - дипломатические подарки. Хотя не найден документ, свидетельствующий каким образом в 1842 г. попали во дворец российского императора предметы, привезенные из Китая, это должно быть обязательно связано с дипломатическими подношениями Николаю I, поскольку купить такие вещи было практически невозможно. Лаковые изделия очень ценились и стоили дороже бронзовых. Они часто предназначались для подарков и подношений, китайские императоры дарили их своим подданным в благодарность за службу. Использовались они и в качестве дипломатических подарков.

Изделия из резного красного лака прежде всего очень красивы своими спокойными лаконичными формами, виртуозным рельефным декором на лицевых поверхностях, безупречной гладью черных лаковых внутренних поверхностей. Но самое главное – это красный цвет лака, прокрашенного киноварью, мягкий и приглушенный, цвет, давший название изделиям, которые принадлежат к лучшим образцам традиционного китайского прикладного искусства[12].