А. Б. Митюкова,
научный сотрудник,
хранитель музейной коллекции «Графика»

Интерьеры личных покоев императорской семьи в Александровском дворце были отделаны по проекту Р. Ф. Мельцера в стиле модерн, который вошел в моду на рубеже веков. В частности, стены спальни были затянуты английским чинцем с рисунком в виде венков из мелких розовых цветов с лентами, специально заказанным в Лондоне у английского промышленника Чарльза Хиндли (Hindley, 1792‑1871). Из поставленного Хиндли материала были изготовлены занавески алькова, шторы на окна, обита мебель. Альков, где стояли кровати, был затянут розовой саржей — она подходила по цвету к подкладке арочных занавесей. Два больших окна комнаты были занавешены шторами, гармонировавшими с драпировками, которые украшали колонны арки. Тяжелые шнуры с замысловатыми кистями помогали сдвигать и раздвигать занавеси. В восприятии этой комнаты доминировал рисунок чинца, его теплый колорит, создавая ощущение уюта и домашней атмосферы.

Английские чинцы широко использовались в убранстве помещений последнего дома императорской семьи. Чинцы были красивы и практичны в использовании, что поддерживало общую идею главенствующего в то время стиля модерн, когда убранство комнат решалось из соображений целесообразности, удобства и максимального комфорта для их обитателей. 

Изобретателями этого замечательного материала, широко использовавшегося в Англии, были не англичане. Чинц, или вощеный ситец — ткань, исторически восходящая к индийским хлопковым тканям, производилась как в юго-восточной части Индии, так и в некоторых центральных регионах, считавшихся лучшими по своим качественным характеристикам, в основном, из-за качества красителя. Само слово «чинц» (chintz) — множественное число от индийского «чинт» (chint), обозначающего кропление или распрыскивание — метод окраски ткани[1]. Термин утвердился во многом благодаря деятельности Ост-Индской Компании в середине XVII в. и в конечном итоге объединил как окрашиваемые вручную ткани, так и набивные, изготавливаемые с помощью набойных досок. Качественные красители — красный, индиго, а также закрепители, получаемые из измельченных морских раковин, сделали эти ткани неимоверно популярными на западном рынке уже XVII в. Отличительной их чертой была стойкость красителей, не тускнеющих после стирки. Вощение посредством пчелиного воска делало их практичными в использовании в оформлении интерьеров. 

Появившись в Англии в первых десятилетиях XVII в., этот материал заменил менее практичные и дорогостоящие шерсть и лен. Первоначально использовавшийся для изготовления «палампор» (Рис.1) — постельных покрывал[2], вскоре он стал активно применяться для затяжки стен в таких комнатах, как спальни или кабинеты. Постепенно занимая позиции в одежде, (Рис. 2) сперва — простых людей, использовавших материи комнатного убранства для одежды себе и детям, к концу XVII — началу XVIII в. набивной ситец завоевал модные позиции в одежде знатных персон (Рис. 3).

Однако в силу многих политических решений в Англии, как и во многих других европейских странах, на экспортируемые из Индии ткани был назначен налог, а позже и вовсе наложен запрет. С одной стороны, это дало возможность производителям шелка и шерсти восстановить утраченное влияние на рынке, но с другой — подстегнуло бурное развитие собственного производства набивных тканей в Англии. Уже в середине XVIII в. в Англии появились крупные ситценабивные предприятия. С развитием химической промышленности красители становились более стойкими; появлялись станки для механической печати, был разработан и развит метод резерважа и протравки[3]. Вскоре, в связи с нарастающей модой на набойки, запрет был снят. Английские промышленники стремились к ускорению, удешевлению производства. Постепенно стоимость набивных тканей уменьшалась, а их использование приобретало все более массовый характер[4].

Массовому распространению хлопчатобумажной набойки также способствовала и индустриальная революция, породившая средний класс. Комфорт и благополучие стали определяющими понятиями викторианского дома, что сполна обеспечивали многочисленные предприятия, занимавшиеся созданием и подбором мебели, производством и закупкой тканей для обивки и отделки. Большинство таких мебельных домов находилось в Вест-энде, фешенебельном и благополучном районе Лондона, на улицах Бонд-стрит и Оксфорд-стрит[5]. Здесь располагались такие известные мебельные дома как «Морантс» (Morants), «Джэксон и Грэхэм» (Jackson & Graham), «Хиндлис» (Hindleys), «Майлс и Эдвардс» (Miles & Edwards)[6]. Эти торговые дома обслуживали не только средний класс, но получали многочисленные заказы от знатных особ, и даже королевской семьи[7]. Возможно, именно в стенах Букингемского дворца, где, несомненно, бывала любимая внучка королевы Виктории, будущая российская императрица Александра Федоровна, впитала любовь к английским чинцам, которые впоследствии украшали ее собственный дом в России.

Ткани для убранства комнат подбирались из образцов, в том числе присылавшихся из-за рубежа. Среди английских фирм встречаются наименования таких крупных поставщиков тканей и мебели, как Maple & Co, Liberty[8], так и менее именитых — Hindley, Newman, Smith& Newman[9]. В отделке личных комнат императорской семьи в Александровском дворце ткани Hindley встречаются дважды: в упомянутой Опочивальне (Рис. 4) императорской четы и в Гостиной великих княжон (Рис. 5) на Детской половине на втором этаже дворца. Это заставило заинтересоваться историей фирмы и ее связями с российским двором.

Английская фирма Charles Hindley & Sons — небольшое торгово-промышленное предприятие, занимавшееся производством хлопчатобумажных тканей с XVIII в. Английский промышленник Ч. Хиндли (Charles Hindley, 1792–1871) принял дела в 1817 г. от Б. М. Ниаса (Benjamin Merriman Nias), занимавшегося в основном производством обивочных тканей для знатных особ. Первоначально фирма была известна как поставщик ковров и ковровых дорожек и до 1841 г. числилась в разных справочниках лондонских предприятий, в том числе, как «Товарный склад ковровых изделий»[10], располагавшийся по адресу Бернер стрит, 32 (32, Berners street). Вскоре к этим видам деятельности присоединились производство обивки и, собственно, мебели; тогда появился выставочный зал в д. 31 по Бернер стрит. Уже в 1843 г. в справочниках указываются оба эти помещения[11]. В условиях роста количества клиентов среднего и «выше среднего» классов бизнес Хиндли развивался довольно успешно.

В 1844 г. фирма Hindley приобретает вместе с принадлежащими ей помещениями фирму Miles & Edwards и переезжает на Оксфорд стрит, 134 (134, Oxford street) (Рис. 6). Фирма Miles& Edwards занимала значительную нишу в производстве высококачественных предметов мебели для знатных владельцев, а также в розничной продаже предметов мебели и убранства. Среди клиентов фирмы, помимо именитых лондонских аристократов, известны также зарубежные заказчики: Карл XIV — король Швеции, Фридрих III — принц Прусский, Александра Федоровна, супруга императора Николая I[12]. Нет сведений о переговорах или каком-либо сотрудничестве двух фирм до момента приобретения фирмой Charles Hindleyпредприятия Miles & Edwards 30 сентября 1844 г. Однако после присоединения, объединенная компания заявила о комплексном подходе в разработке, производстве и поставке предметов мебели и убранства, что было характерно для организаций Вест-Энда по производству мебели и декора во второй половине XIX в.[13].

Как и многие семейные предприятия того времени, фирма Хиндли ориентировалось на вкусы и желания клиентов более, чем старалось воплотить в своих изделиях творческие идеи своих художников, краснодеревцев или ткачей. Задача фирмы заключалась в том, чтобы следовать интересам заказчика, исполняя конкретный продукт для конкретного покупателя.

У Ч. Хиндли было 11 сыновей. Трое старших пошли по стопам отца. Двое из них: Чарльз Хью и Фредерик принимали активное участие в семейном бизнесе, вследствие чего в 1832 г. было зарегистрировано новое название «Хиндли и сыновья» (Hindley & Sons)[14].

В середине XIX в. (с 1850 по 1856 г.) фирмой Hindley & Sons было официально зарегистрировано 58 вариантов рисунков мебельных материй[15].(Рис. 7) Однако установить авторство рисунков не представляется возможным, т. к. подписи на эскизах и чертежах не ставились. Известны лишь несколько фамилий работников, занятых на предприятии Хиндли. Они сохранились в документах, переданных на хранение в музей Виктории и Альберта внуком основателя фирмы, Ч. А. Хиндли[16]. Он же явился инициатором продажи проектов и набросков мебели в Метрополитен-музей в Нью Йорке.

Расцвет деятельности фирмы приходится на вторую половину XIX в., когда ассортимент, качество продукции и количество клиентов Хиндли достигают апогея. Участие компании в международных выставках в Лондоне в 1851 и 1862 гг. не только дало толчок дальнейшему развитию фирмы, но и показало реальный уровень и место предприятия в среде многочисленных фирм Вест-Энда. Представленные на выставках образцы мебели прекрасно иллюстрировали уровень производства и мастерства его работников, что было отмечено авторами каталогов выставки[17].

Однако производство мебели не было главной задачей фирмы. В музее Виктории и Альберта хранятся описания выставочных помещений фирмы на Оксфорд стрит, 134 (134, Oxford street), сделанные внуком, также Чарльзом А. Хиндли, работавшим в фирме своего деда. В них указано, что одна из комнат так и называлась «Зал чинцев», где каждый квадратный фут был заполнен рулонами с набивными ситцами. По обеим стенам имелись большие камины, а в центре комнаты были расположены удобные кресла и диваны для клиентов[18]. Производство чинцев являлось той областью, на которой предприятие Хиндли заработало популярность; оно оставалось одной из главных производственных линий на протяжении всего существования фирмы. Более того, многие из принтов были запатентованы[19]: на сохранившихся чинцах имеются штампы патентного агентства (BritishPatent Office) от 1850–1852, 1854–1855 гг.[20].

Однако после 1875 г., в связи с упадком экономики, и далее, в 1879 г., в результате сельскохозяйственного кризиса начинается упадок фирм-производителей мебели. Лишь немногие, очень крупные фирмы Вест-Энда смогли пережить производственный спад и рост цен[21]. Участие компании в Лондонских выставках «Искусств и ремесел» (Arts & Crafts), организованных обществом В. Морриса в 1888 и 1889 гг.[22], возможно, было обосновано желанием владельцев сохранить бизнес и продолжить семейное дело, однако уже в октябре 1892 г., после длительного снижения продаж и внутренних разногласий владельцев, происходит полное закрытие фирмы и распродажа имущества на аукционе 1‒5 ноября 1892 г. 

Внук основателя фирмы, Ч. А. Хиндли (Charles Albert Hindley; 1863−1947), талантливый публицист и писатель, автор многочисленных статей на тему декора и истории мебельного дизайна, советник музейной комиссии Совета Лондонского графства, Президент Британского института декораторов, имея огромный опыт и знания в отрасли, решил вложить их в дело своей семьи. Совместно со своим братом, Эдвардом Хиндли (Edward Hugh Hindley, 1865‑1938), он возобновил работу семейного предприятия той же осенью 1892 г., назвав его «Чарльз Хиндли» (Charles Hindley). Новая компания разместилась на Велбек стрит (Welbeckstreet), д. 70−72, к которым позже (1899) был присоединен и д. 68, равно как и выставочные помещения фирмы Вилкинсон (Wilkinson) на Олд Бонд стрит, д. 8 (8, Old Bond street). Корпорация Вилкинсон присоединила фирму Хиндли в 1896 г., после чего объединение получило название «Хиндли и Вилкинсон» (Hindley & Wilkinson), позиционируя свою деятельность как «Архитектурное декорирование, мебельное производство, отделка, продажа и изготовление ковров, обивка, проектирование и агентство недвижимости». 

Работа нового предприятия шла довольно успешно. С помощью имеющихся в распоряжении фирмы средств для создания мебели и печати чинцев, ей удавалось поддерживать бизнес на достойном уровне некоторое время. Немаловажно, что и клиенты, унаследованные от прошлого предприятия, также обращались за заказами. Именно в этот период императрица Александра Федоровна делала заказы у Хиндли. В «Придворном модном вестнике» (The Court Journal and Fashionable Gazette) от 22 июня 1895 г. имеется сообщение о том, что Её Императорское Величество Императрица Российская сделала выбор английских чинцев ручной печати и мебельных материй для одного из императорских дворцов в Санкт-Петербурге <…> среди рисунков материй преобладают живые цветы на белом фоне: на первом — шпалеры из роз, на втором – венки из розовых и белых цветов боярышника, еще один — с узором из васильков, все — в натуральных оттенках. Честь была предоставлена фирме Чарльза Хиндли, с Велбек стрит, 70−71[23].

Рисунки тканей, описанные в заметке из журнала весьма однозначно совпадают с рисунками материй, использовавшихся для убранства комнат как в Александровском, так и в других дворцах Санкт-Петербурга. Так, материя «с венками из розовых и белых цветов боярышника» — и есть хорошо известная нам материя на стенах Опочивальни Александровского дворца (Рис. 8). В фондах РГИА хранятся документы, свидетельствующие о заказе чинцев императором Николаем II у фирмы Хиндли, — письмо в Министерство иностранных дел от 20 января 1895 г. о заказе трех вариантов английских чинцев по прилагаемым образцам[24], а 31 мая 1895 г. фирмой Хиндли уже был выписан счет на указанные в письме материи, а именно: 42 рулона ситца № 194 со шпалерами из роз, 36 рулонов ситца № 115 с голубыми васильками и 31 рулон ситца № 224 с розовыми лентами и венками на общую сумму 257 фунтов стерлинга 18 шиллингов и 2 пенса[25]. Ситцы были доставлены во дворец 23 июня 1895 г., о чем свидетельствует рапорт смотрителя Дементьева: «Представляя при сем счет фирмы „Hindley‟ на сумму 257 фунтов стерлинга 18 шиллингов и 2 пенса за английские ситцы за № 194, 115 и 224 испрашиваю предписание о записи их на приход по материальной книге, а английский ситец за № 224, как отпущенный для опочивальни их величеств в Царскосельском Дворце выписать в расход по той же материальной книге»[26].

В Книге образцов материй фирмы, хранящейся в Музее Виктории и Альберта, мы находим еще, по меньшей мере, три варианта этой материи № 224: (Рис. 9)с голубыми лентами, на ткани с мелкими крестами (Рис. 10), и с венками, но без лент (Рис. 11). Это объясняется способом производства ситцев: фирма Хиндли печатала их с помощью набойных досок, следовательно варианты одного и того же рисунка могли варьироваться как по цвету, так и по набору деталей.

При этом, согласно фактам из истории фирмы и клейму предприятия на ткани из Опочивальни Александровского дворца, можно датировать ее после 1892 г., основываясь на адресе фирмы, указанном на клейме (Рис. 12), несмотря на то, что образец с венками без лент из музея Виктории и Альберта датирован 1845–1865 гг. Такая разница в датировках объясняется тем, что доски-основы могли использоваться многократно на протяжении десятилетий.

Другая ткань, полученная в 1895 г., вероятно, приобреталась также для отделки личных комнат императорской семьи в одном из дворцов Санкт-Петербурга (Рис. 13) [27]. Более всего под описание в Книге образцов материй подходит ткань с рисунком розовых веток (Рис. 14), образующих некие «сетки» или «шпалеры»[28].

Не менее интересен и образец чинца «с узором из васильков». В той же книге образцов материй (Рис. 15) мы находим несколько вариантов ситцев с изображением васильков, но один из них совершенно точно повторяет рисунок на образце, имеющемся в коллекции тканей ГМЗ «Царское Село», в связи с чем не остается сомнений в его атрибуции фирме Charles Hindley.

Характерно, что этот ситец (№ 115) был заказан императором дважды[29]: 18 июля 1895 г. поступает распоряжение заказать фирме Хиндли 1000 аршин ситца № 115 для отделки помещений Его величества в Зимнем дворце[30]. Счет на 30 рулонов ситца с васильками выписан 26 ноября 1895 г. Также имеется рапорт смотрителя Дементьева о получении ситца и записи его в приход[31].

Кроме того, в Гостиной старших княжон в Александровском дворце был использован еще один чинц фирмы Хиндли (Рис. 16). Рисунок из мелких вьющихся роз очень напоминает по манере исполнения розы с приведенных выше образцов, хотя расположение ветвей другое, и кроме роз в композиции использованы нарциссы и незабудки (?). (Рис. 17)

На сохранившемся фрагменте этой ткани также имеется клеймо фирмы Хиндли, однако адрес, указанный в клейме, свидетельствует о более позднем, после 1899 г. производстве этой материи, когда предприятие Хиндли объединилось с фирмой Вилкинсон и присоединило дом № 68 (Рис. 18) на Велбек стрит. Из этого можно сделать вывод, что сотрудничество фирмы Хиндли с российским императорским двором было продолжительным, и заказы производились не один раз. 

Известно, что после поступления первого заказа Ч. А. Хиндли посетил Российскую империю летом 1896 г. и задокументировал свое путешествие в печатном манускрипте под названием «Деловая поездка Чарльза Альберта Хиндли в Россию в 1896 г.»[32]. Во время путешествия он посетил и описал интерьеры Петергофа, Зимнего дворца и Царского Села в виде небольших рассказов об условиях своего путешествия, питания и погодных условияхпогоде[33].

Предположительно в 1907 г. предприятие издало каталог для рекламы своей продукции, где содержались рисунки и наброски предметов мебели, кабинетного убранства и эскизы тканей обивки[34]. Производство чинцев составляло немаловажную часть бизнеса и всячески рекламировалось владельцами. В 1901 г. в газете The World появилась заметка, в которой сообщалось, что фирма Хиндли и Вилкинсон, расположенная по адресу 8, Олд Бонд стрит (Old Bond street), известная своими прекрасными чинцами, стала счастливой обладательницей оригинальных блоков (и нет ничего современного, что могло бы превзойти качество и колорит этих первых произведений), и кроме того, имеется возможность их производства по ценам ниже, чем у других производителей[35].

Однако уже к 1909 г. предприятие имело весомый долг, что вынудило владельцев объявить о банкротстве. Фирму приобрел владелец крупной корпорации «Дебенхэм, Сторр и сыновья» (Debenham, Storr & Sons), сохранивший наименование фирмы «Хиндлис» (Hindleys) и продливший существование компании до 1916 г., когда она была поглощена крупной торговой фирмой Marshall & Snelgrove и фигурировала в Лондонских адресных справочниках под наименованием «Хиндлис» (Hindleys) вплоть до 1921 г. Дальнейшая судьба фирмы неизвестна; вероятнее всего она прекратила свое существование.

Таким образом, за время своей работы предприятие Хиндли имело неоднократные заказы от российского двора. Фирма производила чинцы отличного качества и уникального рисунка, что позволило ей долгое время оставаться на вершине производства подобной продукции и сохранять связи среди высшего общества не только Англии, но и России.